Алексей Турков: «Большие банки давно потеряли предпринимательскую жилку»

Досье Bankir.Ru. Алексей Турков. Родился 5 июня 1970 года. В 1992 году окончил Воронежское высшее военное инженерное училище радиоэлектроники. В 2000 году окончил Российскую экономическую академию имени Плеханова. В 2002 году окончил юридический факультет Воронежского государственного университета. В 2008 году окончил программы DBA Академии народного хозяйства при правительстве Российской Федерации. Кандидат экономических наук. Автор более 150 научных работ.

В 1992-1994 годах – офицер военной разведки в вооруженных силах России. В 1994-1997 годах – исполнительный директор компании «Корвет», коммерческий директор компании «Прогресс LTD». В 1999-2000 годах – начальник клиентского отдела воронежского филиала банка «ИБГ Никойл». В 2001-2008 годах – старший вице-президент Альфа-банка. В 2008-2009 годах – член совета директоров Волгопромбанка, вице-президент Промсвязьбанка.

С 2009 года – президент и председатель совета директоров небанковской депозитно-кредитной организации «Ричфорд Кредит». С 2010 года Председатель совета директоров «Ричфорд групп».

- Успешный топ-менеджер крупнейших банков вдруг бросает все и создает в Воронеже группу «Ричфорд Кредит» - практически стартап. Что это? Бегство от столичной жизни? Будущий триумф небанковских кредитных организаций?

- Знаете, чтобы как-то пояснить, надо начать с предыстории. В конце 90-х я был приглашен в команду, которая проводила санацию и закрывала Инкомбанк. Прошел через все возможные ситуации, связанные с «чеченскими» авизо и «золотом партии». Потом получил должность старшего вице-президента в Альфа-банке. Курировал Черноземье, был там этаким «тряпочным олигархом»: разъезжал по Черноземью на дорогом и красивом автомобиле «Бентли», занимался многочисленными вопросами, общался с разными людьми, в том числе и с первыми лицами. Захотелось каких-то изменений, чего-то нового – получил предложение от одного из крупных частных банков России. Возглавил не только региональное представительство, но и получил в управление целый регион (ЦЧР). Потом пожалел. Почему? Разочаровался. Скажем так, при всем уважении к его команде, не получил полного удовлетворения от состояния дел в его руководстве. Когда работал в Альфа-банке, мне разрешалось руководством заниматься некоторыми проектами на вольных хлебах. А именно: мы покупали маленькие банки, апгрейдили их и продавали. На новом месте этого не одобрили. А мне было интересно создавать некую новую сущность на рынке. Поэтому чуть более года назад я ушел в свободное плаванье.

Конечно, было тяжело - остался один на один с рынком, без команды, без такого «проходного билета», который обеспечивал принадлежность, например, к Альфа-банку. Был только я, много идей и лицензия. Так возник «Ричфорд Кредит».

- Откуда такое, мягко говоря, непривычное для Воронежа название?

- Почему мы его так назвали? Ну, грамотно поработали сами и грамотно, на мой взгляд, озадачили людей. Я уверен, что дальнейшая судьба рынка на советском и постсоветском пространстве интересна именно англосаксам. Поэтому неймерам ставили задачу сориентировать название в этакую англосаксонскую плоскость. Зарегистрировали новое имя, сделали модный бренд-бук, купили современную IT-платформу, наняли правильных людей, поменяли форму собственности на открытое акционерное общество. На данный момент увеличиваем капитал и делаем на этой базе банк.

Мне часто задают вопрос: а зачем воронежскому банку такой капитал почти в 300 миллионов? А затем, чтобы не стать ломбардом, как это произошло со многими и многими банками, играющими с минимальным собственным капиталом. Чтобы работать по-настоящему…

Наконец, следующая ипостась, группы компаний возникла немного неожиданно. Думая о том, что же у нас хорошо получается, мне пришла в мысль - у нас хорошо получается отнимать и делить, иногда - реструктурировать долги. Этому научился в Альфа-банке. Особенно на последнем месте работы, поскольку там работал как раз в кризисный период, когда пришлось вести несколько сложных долговых дел. Эти проблемы были решены довольно успешно.

И вот мы начали заниматься долговым бизнесом и в рамках группы «Ричфорд Кредит». Посмотрели рынок, самые крупные коллекторские агентства – «Пристав», «Секвойя», АВД. Съездили, поговорили с менеджерами, изучили, как дело поставлено. Потом я съездил в Италию и Германию – посмотрел, как там этот бизнес работает. В итоге мы создали коллекторское агентство «G1 Collect», с самым большим в России уставным капиталом - 200 млн. рублей. Плюс передовая платформа, передовой колл-центр, опять же.

- И это все в Воронеже?

- Все в Воронеже. Знаете, о нашем Черноземье: некоторые сверхбогатые люди охотятся, чуть ли не на носорогов. Ну лень им в Африку ехать – вот и устроили в российских пенатах этакие частные «филиалы саванны», животных экзотических привозят. Хоть антилопу, хоть страусов.

Дело не в месте. Дело в том, что, если строить компанию, держа в голове задачу ее капитализации, то ее местонахождение совершенно не важно. Важно лишь, чтобы она находилась там, где высокопрофессиональные люди и при этом с низкой оплатой. «G1 Collect» мы делаем как правильную западную компанию. Полагаю, через какое-то время она будет стоить $50 млн.

Вот, собственно, так и возникла нынешняя конфигурация группы компаний «Ричфорд групп».

- На кризисе коллекторский бизнес (бизнес взыскания просроченной задолженности) естественным образом приподнялся. С другой стороны, он до сих пор находится в подвешенном состоянии – закон, инструментарий не очень ясен. Из чего состоит коллекшн сегодня?

- Механика очень проста. Основных упражнений, собственно говоря, всего два. Первое – звонок. Умная девочка-специалист центра звонков (call-center), получившая хороший тренинг, правильными и корректными словами просит вернуть долг. Тут важно быть четкими, не сбиваться с допустимого фарватера и фиксировать все переговоры. Был случай, пришел один человек и говорит: «Мне ваш коллектор ради уплаты долга предложил продать почку - я на вас в суд подаю». Мы в ответ отматываем и прослушиваем записи: такого не было… Второе упражнение – хард-коллекшн. Разумеется, это не бандиты с битами. Нет, это серьезные люди, как правило бывшие сотрудники силовых структур, которые знают законодательство и владеют юридическим языком. Они могут корректно пояснить, что есть законодательство, что есть 159-я статья Уголовного кодекса. Но я вам хочу сказать одну вещь: масштабно работают три первых звонка. Потом тема умирает сама. Три звонка не сработали – умирает. Все остальные вещи - это все разговоры «в пользу бедных». Но, по большому счету, трех звонков хватает. Потому что основная масса должников – вовсе не жулики. А не платят по разным причинам: «… забыл; было поручительство за дочку, дочка уехала за границу; не знал, сколько надо заплатить…» То есть основная причина долгов – отнюдь не злой умысел, а элементарное российское разгильдяйство.

- Но в целом этот бизнес сегодня основан исключительно на инструментах давления на должника? Большинство коллекторских служб - что банковских, что небанковских - совершенно не способно воспринимать коллекшн не как инструмент получения долга путем давления, а как инструмент помощи должнику, в том числе – и в проведении реструктуризации.

- Все верно. Ключевое слово здесь – «помощь», Я всегда исповедовал принцип: не надо относиться к проблеме «должник - кредитор» как к войне. Даже в том случае, если дело дошло до суда. Наших девушек из центра звонков учат на тренингах: не дай Бог вам даже голос повысить. И в этом плане нам – легче. Возьмите какой-нибудь большой банк – вы представляете, сколько идиотов-менеджеров и «шестеренок» сидят в его бюрократической машине? Представляете, насколько им вообще все по барабану – что они делают, как они делают, что несут людям! Они давно потеряли предпринимательскую жилку. Работа – это отчеты, отчеты, отчеты. Им все равно. А мне – малому банку - не все равно. Поэтому я буду «въезжать» в каждую ситуацию и каждую девушку из центра звонков заставлять работать правильно, видеть перед собой человека. И у меня никогда не будут работать клоуны-безопасники, которые основное решение проблемы долгов будут видеть в том, чтобы отнять у человека купленную в кредит машину или заставить его продать дачу.

- А какая сегодня ситуация с корпоративными задолженностями? Какие есть особенности в работе с такими долгами? В чем специфика?

- Надо понимать, что многие люди в бизнесе, действительно, многое потеряли в кризис. Они не украли деньги, они не подонки, они действительно «попали» и теперь не знают, что делать. Таким надо помогать: реализовать залоги, какие-то активы или разрешить запутанные сделки.

-А как быть с той проблемой, что в кризис суммы многих кредитных долгов превзошли цену залогов?

- Типичная ситуация мошенничества топ-менеджментом банка. Мошенничества с оценкой залога и выдачей под него кредита. Откаты и т.п. Скажу честно: в 80% случаев. Когда залог оказался меньше кредита, - дело вовсе не в кризисе, а в жульничестве банковских менеджеров. Бороться с этим можно лишь одним способом - жесточайшая дисциплина в банке. Примеров такой дисциплины – море, кстати.

Есть Альфа-банк, который честно показал все долги своих заемщиков и принципиально жестко решал с ними вопросы. Вспомните историю с тем же Полонским.

- Кстати, о Полонском. Именно он сказал пресловутую фразу: «Бизнес сидит на чемоданах». И вот вы именно в такой момент решились перейти из ипостаси топ-менеджера в ипостась владельца бизнеса. Почему? Ведь прибыльность бизнеса снижается, а «чемоданные настроения» усиливаются… Или быть совладельцем и руководителем маленького провинциального банка все равно намного интересней, чем «одним из» в большом?

- Вот вы сами и ответили на ваш вопрос. Не интересно сидеть на большом правлении, треть которого спит, еще четверть – вообще не в теме, еще четверть – дебилы. Не интересно для того, чтобы сделать хоть какой-то шаг, бегать по этажам с «бегунками» и охотиться на подписи.

Мне сейчас не так важно, миллион я в год зарабатываю или десять. Мне интересно написать свою историю, свою картину. Может быть – пройти на грани фола, но сделать дело, забить этот «гол».

- А с точки зрения макроэкономики у вас сегодня оптимистический взгляд на российский рынок?

- Вы знаете, и, да и нет. Вот я бы к этому вопросу вернулся через пару лет. Сейчас, например, меня глубоко напрягает то, почему ни один «головастый умник» не сделал лекала по итогам этого кризиса? Почему мы все так дружно «влетели» на ровном месте? Все знали про Америку, все видели, к чему идет дело. Все равно – сидели и ждали, авось пронесет. Раздражает эта наша пресловутая «нефтяная игла», которая порождает в экономике «нефтяное разгильдяйство» и надежды на «авось».

Конечно, не хочу опускаться до уровня Иосифа Виссарионовича Сталина, но все же думаю: надо просто заставить народ работать. Работать, а не оглядываться на нефть и просторы «необъятной» Родины.

Кстати, ведь именно, отсюда, корни и нашего кредитного нигилизма. Народ взял кредит и почему-то у него твердое убеждение, что это его личные деньги, он не думает, как их вернуть, как выплачивать проценты, как прокрутиться, заработать, чтобы хватило и себе и банку. Он просто эти деньги проедает.

Пока все обстоит именно так. А в быстрый прорыв не верю. Не верю, что получится, потому что умные уехали и возвращаться не будут. К сожалению.

Однако раньше российский рынок привлекал других умных. Хотя бы - повышенной прибыльностью. А сейчас – боятся. Западный бизнес в России сейчас готов работать только с конкретным человеком, в котором уверен. Доверие – вот сегодняшний штучный товар.

- А на более крупном уровне?

- А на более крупном уровне наши значимые люди должны доказывать, что с нами можно работать. Посещать международные форумы и доказывать всем. Впрочем, и нам этим проходиться заниматься.

- Посещаете форумы?

- Да. Когда я начинаю какое-то новое дело, я себе говорю, что я никто, иду и разговариваю со всеми, кто уже в этом деле работает. Так было всегда. И когда затеял заняться малым банком. Поехал на один банковский форум. Правда, был разочарован. Это не банкиры, это ломбардники какие-то. Разговоры некоторые послушаешь – сленг, «хи-хи-ха-ха», пьянки. Самым эффективным оказалось общение с коллекторами – с «Приставом», с АВД. А в части малого банкинга эффект - ноль.

- Вы уже не раз говорите о «ломбардниках». Многие банки и до кризиса-то любили выдавать в долг чужие деньги, то есть, по сути выступать агентами либо западных капиталов, либо государственных. А сейчас это тем более общая тенденция. Ипотека – сплошь агентская, от щедрот казны. Как думаете, эта тенденция превращения банка в агента на российском рынке будет сейчас доминирующая?

- Если думающее правление и отсутствие мошенничества в топ-менеджменте, то эта модель жизнеспособна. Все зависит от людей. Потому что только люди могут превратить короткие деньги в длинные… А в принципе альтернативы казенным и западным деньгам есть. Прежде всего – вклады. Да, это сложные деньги, дорогие деньги. Но все же самые плохие деньги – это государевы. Это заноза в одном месте. Это мегарегуляторы, под давлением которых и работать-то некогда – только отчитываться.

- Насколько сегодня маленький провинциальный банк может быть конкурентен большим?

- Я уже говорил: у большого банка нет предпринимательской жилки. Работа девушки в операционном зале одного из крупнейших госбанков - это одна история, а работа девушки в операционном зале, скажем, Мособлбанка - это другая история. Во втором случае она будет с клиентом нежнее, ласковее, точнее, корректнее. Когда у меня двести клиентов, а не двести тысяч – я ими дорожу и я буду их обслуживать как нужно им, а не как нужно мне. Поэтому когда говорят, что банков в России должно быть двести-триста – это чушь полная.

И подъем планки минимального капитала малые банки из игры не выбьет. Из обоймы «обналичники» вылетают – это да. Так что в принципе ЦБ добился своей цели - вывели их за борт.

- То есть ничего плохого от повышения планки капитала вы не ждете?

- Ничего плохого.

- Тем не менее некоторые банкиры этой проблемой озабочены. Вот мы разговаривали с Романом Дусенко, президентом маленького Кубаньбанка…

- Знаю такой. Хороший банк.

- … и вот он говорит: я бы с удовольствием нашел банк примерно той же весовой категории, чтобы произвести слияние.

- Уверен, что эта задача решаемая. Есть такое японское понятие – кейретцу, перекрестное владение акциями. Я сижу в Воронеже и сам могу принять основные бизнес-решения. А мой партнер сидит в Краснодаре и свободен в своих решениях. При этом мы владеем акциями друг друга, но друг другу доверяем и не мешаем… Хотя, конечно, такие объединения - это глубоко штучная тема. И она может быть непростой. Как вы знаете, в жизни есть три основные категории аферистов - врачи, адвокаты и банкиры.

- Большинство читателей нашего портала называют себя банкирами…

- А я считаю, и не только я - банкиры были 100 лет назад… Пусть почитают словарь Даля - там написано, кто такой банкир. Или почитают книгу Геращенко – там написано, как зарождалось вообще банковское дело в России.

- И все же в России есть настоящие банкиры?

- Есть, безусловно, талантливые люди, профессионалы.

- Кроме финансовой составляющей - каковы сегодня цели банкира. Вообще банкинга? Уберем за скобки деньги…

- Есть множество красивых выражений…. «Кровеносная система экономики»…

- Нет, я имею в виду - на личностном уровне. У человека всегда есть какая-то мотивация помимо денег…

- Понял, о чем вы, и ответ готов: мне нравится.

- Нравится что? Вы же ничего не производите, не созидаете…

- Мы производим и созидаем услуги. Созидаем возможности. Наконец, нравится просто красота бизнеса, четкость схем, изящные финансовые решения. Это… азартно, интересно. И главное, чтобы, уж извините за пафос, чтобы для тебя деньги не стали всем.

- А что, кроме эстетики самого бизнеса и денег, вас привлекает? Ведь не явно не охота на жирафа в воронежских прериях?

- Да уж, я точно не охотник… Наверное, удивлю вас, так как это покажется диссонансом с моей некоторой резкостью суждений, но мне нравится такая составляющая бизнеса как благотворительность.

- В чем выражается?

- Мы помогаем укреплению веры в России. Мы помогаем строить храмы. Помогаем медицинским учреждениям. При этом все это никак с нашим пиаром и рекламой не связано. Это с связано с другим…

- У «ломбардников» друзей не может быть по определению. А у банкира? Где мог бы пригодиться и быть нужным «правильный» банкир?

- Везде! Банкира – правильного, нормального, не мошенника - ставишь на предприятие: он сделает все правильно. Банкиры – это лидеры экономики.

- У вас, например, не было мысли уйти в то, что называется «реальный сектор экономики»?

- Была у меня нефтяная тема, но она мне не понравилась своей непрозрачностью… Что-то мне жалко растрачивать на это знания, опыт и т.д. Здесь дай Бог бы все успешно построить.

- Вообще для вас лично этот проект - на сколько лет, пятилеток или десятилетий?

- Все очень просто. Есть программа развития к 2012 году. В 2012 году и пойму.

- Кроме банкинга чем вы живете? Есть какое-то хобби, увлечение?

- Хобби есть – я увлечен правильными людьми. Вот эта программа – точно на десятилетия, если Бог даст.